4 (17) мар­та 1882 го­да, в день бл­гв. кн. Вя­че­сла­ва Чеш­ско­го в гу­берн­ском го­ро­де Пер­ми, в се­мье Ге­ор­гия Авк­сен­тье­ви­ча Лу­ка­ни­на ро­дил­ся сын, ко­то­ро­го, окре­стив, на­зва­ли Вя­че­сла­вом в честь св. Чеш­ско­го кня­зя. Ге­ор­гий Авк­сен­тье­вич (отец Ге­ор­гий) дол­гие го­ды чест­но слу­жил в до­мо­вой церк­ви Ки­рил­ла и Ме­фо­дия при Перм­ском ду­хов­ном учи­ли­ще, где он пре­по­да­вал рус­ский язык в на­чаль­ных и стар­ших клас­сах. И, как бы­ло за­ве­де­но, Вя­че­слав по­шёл по сто­пам сво­е­го от­ца-свя­щен­ни­ка. Сам же Вя­че­слав, бу­дучи от рож­де­ния сла­бым ре­бен­ком, ча­сто бо­лел, но ещё в юно­сти сам вы­брал се­бе ду­хов­ную сте­зю и по­сту­пил в Перм­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, где тру­дил­ся его род­ной ба­тюш­ка.

Боль­шая се­мья свя­щен­ни­ка Ге­ор­гия бы­ла ма­ло­обес­пе­чен­ной. Ду­хов­ное учи­ли­ще по­мо­га­ло Лу­ка­ни­ным, чем мог­ло: Вя­че­сла­ву вы­де­ля­ли сред­ства и на пи­та­ние, и на зим­нюю одеж­ду. От рож­де­ния Гос­подь да­ро­вал Вя­че­сла­ву очень кра­си­вый, силь­ный го­лос. Это сра­зу бы­ло за­ме­че­но его пре­по­да­ва­те­ля­ми и вос­пи­та­те­ля­ми, по­ощ­ряв­ши­ми и раз­ви­вав­ши­ми у маль­чи­ка его необы­чай­ные во­каль­ные дан­ные. Пер­вым есте­ствен­ным по­слу­ша­ни­ем юно­го вос­пи­тан­ни­ка ста­ло кли­рос­ное пе­ние в учи­лищ­ном хра­ме, где его всё ча­ще на­зна­ча­ют «стар­шим по хо­ру».

Учил­ся Вя­че­слав с боль­шим тру­дом, еже­год­но пе­ре­сда­вая за­дол­жен­но­сти по ис­то­рии, ма­те­ма­ти­ке, физи­ке и дру­гим есте­ствен­ным на­у­кам: он был вы­нуж­ден про­пус­кать за­ня­тия по бо­лез­ни, а сво­бод­ное вре­мя всё ча­ще от­да­вал цер­ков­но­му пе­нию. По­сле окон­ча­ния Перм­ско­го ду­хов­но­го учи­ли­ща, бу­дучи сем­на­дца­ти­лет­ним юно­шей, с хо­ро­шим го­ло­сом, он был на­прав­лен на ре­гент­ские кур­сы, ко­то­рые про­во­ди­лись еже­год­но при Перм­ской епар­хии. По окон­ча­нии этих кур­сов в 1889 го­ду, Вя­че­слав Лу­ка­нин по­сту­па­ет на пер­вый курс Перм­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии. Но по сла­бо­сти здо­ро­вья Вя­че­слав не мо­жет учить­ся из-за ча­стых хво­рей, от­вле­ка­ю­щих его от ре­гу­ляр­но­го по­се­ще­ния учеб­ных за­ня­тий. К кон­цу пер­во­го кур­са у него нако­пи­лось мно­го за­дол­жен­но­стей по­чти по всем пред­ме­там. Но лю­бовь к цер­ков­но­му пе­нию с дет­ских лет все боль­ше и боль­ше за­хва­ты­ва­ла серд­це юно­ши, скло­няя его к пол­ной са­мо­от­да­че слу­же­нию Гос­по­ду.

Зная, что Вя­че­слав ча­сто бо­ле­ет и не мо­жет про­дол­жать учё­бу, учи­ты­вая пре­крас­ные спо­соб­но­сти юно­ши, и его необы­чай­ный го­лос, учи­тель­ский со­вет се­ми­на­рии, по окон­ча­нии пер­во­го кур­са, ре­ша­ет оста­вить Вя­че­сла­ва в шта­те Перм­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии как со­труд­ни­ка, по­ста­вив его ре­ген­том учи­лищ­но­го и се­ми­нар­ско­го хо­ров. В 1901 го­ду Вя­че­слав Лу­ка­нин был ми­ло­сти­во бла­го­слов­лён Перм­ским Епи­ско­пом Пет­ром в ар­хи­ерей­ский хор. Ви­дя лю­бовь ре­ген­та Вя­че­сла­ва к пе­нию, при­хо­жане Мо­то­ви­ли­хин­ско­го за­во­да про­си­ли его ор­га­ни­зо­вать при их Свя­то-Тро­иц­кой церк­ви на­род­ный, лю­би­тель­ский хор и быть его ру­ко­во­ди­те­лем, ре­ген­том. Вя­че­слав Лу­ка­нин не от­ка­зал им, и с усер­ди­ем при­нял­ся за это бла­гое де­ло. При этом он, как и преж­де, про­дол­жал слу­жить в ду­хов­ных учи­ли­ще и се­ми­на­рии, петь в ар­хи­ерей­ском хо­ре. При­шед­ший на Перм­скую епар­хи­аль­ную ка­фед­ру епи­скоп Иоанн, по­ста­вил Вя­че­сла­ва Лу­ка­ни­на из чи­на пев­чих на долж­ность по­мощ­ни­ка ре­ген­та при ар­хи­ерей­ском хо­ре и вос­пи­та­те­лем пев­чих ар­хи­ерей­ско­го до­ма. Так но­вым ме­стом жи­тель­ства Вя­че­сла­ва стал Ар­хи­ерей­ский дом Перм­ско­го вла­ды­ки.
Спу­стя год, 16 июля 1902 го­да, епи­скоп Иоанн опре­де­лил Вя­че­сла­ва на долж­ность пса­лом­щи­ка при за­вод­ской церк­ви Свя­той Тро­и­цы г. Ки­зе­ла Со­ли­кам­ско­го уез­да. Сра­зу по при­ез­ду в Ки­зел, 20 июля 1902 го­да, Вя­че­слав бе­рёт под своё ру­ко­вод­ство хра­мо­вый хор. То, как успеш­но справ­лял­ся Вя­че­слав со сво­и­ми но­вы­ми обя­зан­но­стя­ми здесь, на но­вом ме­сте, сви­де­тель­ству­ют мно­го­чис­лен­ные ар­хи­ерей­ские гра­мо­ты и бла­го­дар­но­сти, по­лу­ча­е­мые им за свои тру­ды. Здесь же, в Ки­зе­ле, 1903 го­ду Вя­че­слав (а ему был уже 21 год) же­нил­ся на де­ви­це Ма­рии Гор­де­евне Гал­ки­ной. Через год у Ма­рии и Вя­че­сла­ва Лу­ка­ни­ных ро­ди­лась пер­вая дочь Га­ли­на.

В се­мье Лу­ка­ни­ных ро­ди­лось де­вять де­тей, трое из ко­то­рых умер­ли в мла­ден­че­стве, а по­след­няя дочь Люд­ми­ла ро­ди­лась 31 ав­гу­ста 1918 го­да через две неде­ли по­сле му­че­ни­че­ской ги­бе­ли сво­е­го от­ца в Невьян­ске. Люд­ми­ла Вя­че­сла­вов­на про­жи­ва­ет и по­ныне с се­мьёй в Ав­стра­лии, ей 88 лет. 25 мар­та (7ап­ре­ля) 1905 го­да, на празд­ник Бла­го­ве­ще­ния, епи­ско­пом Перм­ским Пав­лом, Вя­че­слав Лу­ка­нин был по­свя­щен в сти­харь. В 1906 го­ду Вя­че­слав ста­но­вит­ся чле­ном“ Пра­во­слав­но­го Брат­ства свя­ти­те­ля Сте­фа­на Перм­ско­го”. В 1910 го­ду Со­ли­кам­ский уезд по­се­тил Прео­свя­щен­ный епи­скоп Пал­ла­дий. Он при­гла­сил ре­ген­та Свя­то-Тро­иц­ко­го хра­ма Ки­зе­лов­ско­го за­во­да Вя­че­сла­ва Лу­ка­ни­на с его хо­ром при­нять уча­стие в по­езд­ке епи­ско­па по Перм­ской епар­хии, ибо «лу­ка­нин­ский» хор счи­тал­ся са­мым луч­шим во всём Со­ли­кам­ском уез­де. По за­вер­ше­нии этой по­езд­ки Вя­че­слав был удо­сто­ен лич­ной по­хва­лы епи­ско­па Пал­ла­дия с де­неж­ной пре­ми­ей “за пре­крас­ную по­ста­нов­ку хо­ра”.

26 но­яб­ря (8 де­каб­ря) 1912 го­да Перм­ским епи­ско­пом Пал­ла­ди­ем, Вя­че­слав Лу­ка­нин был ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на. При­няв свя­щен­ни­че­ский сан, отец Вя­че­слав не оста­вил управ­ле­ния цер­ков­ным хо­ром, а про­дол­жал ру­ко­во­дить им, как и преж­де. В 1913 го­ду отец Вя­че­слав по­лу­чил «Юби­лей­ный Крест» на Вла­ди­мир­ской лен­те и Юби­лей­ную ме­даль «В Па­мять 300-ле­тия До­ма Ро­ма­но­вых». Со­хра­ни­лись сви­де­тель­ства, что 5 июля 1914 го­да диа­кон Вя­че­слав Лу­ка­нин по­лу­чил пись­мен­ное одоб­ре­ние (за № 305) от бла­го­чин­но­го 1-го окру­га Со­ли­кам­ско­го уез­да «за уме­лую и пре­крас­ную по­ста­нов­ку хо­ра».

За всё вре­мя слу­же­ния в Ки­зе­лов­ском за­во­де отец Вя­че­слав мно­го­крат­но был удо­сто­ен лич­ной по­хва­лы и де­неж­ных на­град за свои тру­ды по ор­га­ни­за­ции де­я­тель­но­сти хо­ра и от глав­но­го управ­ля­ю­ще­го всех име­ний кня­зя С.С.Аба­ме­лек-Ла­за­ре­ва – гос­по­ди­на Пе­пе­ля­е­ва. Совре­мен­ни­ки на­зы­ва­ли от­ца Вя­че­сла­ва Лу­ка­ни­на «…че­ло­ве­ком с бар­хат­ным го­ло­сом…». При­хо­жане Мо­то­ви­ли­хин­ско­го за­во­да, при­гла­ша­ли его слу­жить к се­бе, в их за­вод­ской храм, уже в сане диа­ко­на. Ре­зо­лю­ция о пе­ре­ме­ще­нии уже бы­ла на­пе­ча­та­на в «Перм­ских Епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях» за 7 фев­ра­ля 1915, но, по неиз­вест­ной нам при­чине, пе­ре­воз дья­ко­на от­ме­ни­ли. Он был остав­лен на преж­нем ме­сте слу­же­ния. Отец Вя­че­слав был од­ним из ор­га­ни­за­то­ров Цер­ков­но-пев­че­ских кур­сов в с. Усо­лье Со­ли­кам­ско­го уез­да.

Со­хра­ни­лись вос­по­ми­на­ния об этих кур­сах: «На­сколь­ко мож­но су­дить по об­щим ме­ро­при­я­ти­ям на­ше­го Прео­свя­щен­ней­ше­го вла­ды­ки Ан­д­ро­ни­ка, на­прав­лен­ным на удо­вле­тво­ре­ние ре­ли­ги­оз­ных нужд Бо­гом вве­рен­ной ему паст­вы, в ря­ду его мно­го­чис­лен­ных Ар­хи­пас­тыр­ских за­бот по управ­ле­нию епар­хи­ей, од­но из вид­ных мест за­ни­ма­ет по­пе­че­ние о по­ста­нов­ке на долж­ную вы­со­ту цер­ков­но­го пе­ния, – этой ис­тин­ной кра­со­ты пра­во­слав­но­го хри­сти­ан­ско­го бо­го­слу­же­ния, это­го мо­гу­че­го ору­дия в де­ле под­ня­тия ре­ли­ги­оз­ной на­стро­ен­но­сти на­се­ле­ния.

Ибо ко­му неиз­вест­но как уди­ви­тель­но и при­вле­ка­тель­но хо­ро­шее, строй­ное, со­глас­ное и во­оду­шев­лен­ное пе­ние цер­ков­ное! Кто не ис­пы­ты­вал на се­бе и не на­блю­дал как ра­ду­ют­ся и уми­ля­ют­ся пра­во­слав­ные лю­ди, как в го­ро­дах, так и в се­ле­ни­ях, ко­гда у них в хра­ме за­во­дит­ся бо­лее или ме­нее со­глас­ное хо­ро­вое пе­ние!

В це­лях об­ра­зо­ва­ния на при­хо­дах опыт­но­го в цер­ков­но-пев­че­ском де­ле со­ста­ва ру­ко­во­ди­те­лей цер­ков­ных хо­ров, пса­лом­щи­ков и во­об­ще в це­лях до­сти­же­ния воз­мож­но луч­шей по­ста­нов­ки цер­ков­но­го пе­ния, наш по­пе­чи­тель­ный о нуж­дах паст­вы Ар­хи­пас­тырь от­крыл при сво­ем Ар­хи­ерей­ском до­ме спе­ци­аль­ное учи­ли­ще для под­го­тов­ки пса­лом­щи­ков, по его рас­по­ря­же­нию все при­чты епар­хии снаб­же­ны пре­крас­ным ру­ко­вод­ством по цер­ков­но­му пе­нию – кни­гою «Спут­ник Пса­лом­щи­ка».

На­ко­нец пред­ло­же­ни­ем от 23 ян­ва­ря те­ку­ще­го (1915) го­да он пред­ло­жил ду­хо­вен­ству епар­хии об­су­дить во­прос на Бла­го­чин­ни­че­ских Окруж­ных Съез­дах и про­ве­сти в жизнь во­прос об устрой­стве по окру­гам цер­ков­но-пев­че­ских крат­ко­сроч­ных кур­сов для диа­ко­нов и пса­лом­щи­ков. Пер­вые та­кие кур­сы устро­е­ны бы­ли по бла­го­сло­ве­нию Прео­свя­щен­ней­ше­го Ар­хи­пас­ты­ря, в се­ле Усо­лье Со­ли­кам­ско­го уез­да, для ду­хо­вен­ства 1 и 4 окру­гов это­го уез­да. На кур­сы при­бы­ли – от ду­хо­вен­ства 1–го окру­га (в окру­ге 11 церк­вей) 7 диа­ко­нов и 5 пса­лом­щи­ков и от ду­хо­вен­ства 4–го окру­га (в окру­ге 20 церк­вей) 9 дья­ко­нов и 14 пса­лом­щи­ков. На кур­сах этих, про­ис­хо­див­ших меж­ду 19 мая и 8 июня, в по­ме­ще­нии Усоль­ско­го Зем­ско­го учи­ли­ща, и во­очию до­ка­зав­ших всю це­ле­со­об­раз­ность и да­же необ­хо­ди­мость устрой­ства по­доб­ных им. Про­во­ди­лись кро­ме цер­ков­но­го пе­ния, ко­е­му, есте­ствен­но, уде­ле­но бы­ло глав­ное вни­ма­ние (27 за­нят­ных ча­сов в неде­лю), цер­ков­ный устав, цер­ков­но­сла­вян­ский язык и цер­ков­ное пись­мо­вод­ство. Ру­ко­во­ди­те­ля­ми кур­сов бы­ли окруж­ные бла­го­чин­ные свя­щен­ни­ки отец Ни­ко­лай Ор­лов и отец Ва­си­лий Мель­ни­ков. Пре­по­да­ва­те­ля­ми бы­ли: – по пе­нию от­цы дья­ко­ны – за­во­до Ки­зе­лов­ской церк­ви Вя­че­слав Лу­ка­нин и церк­ви се­ла По­ло­во­до­ва Си­ме­он Глад­ких; – по цер­ков­но­му пись­мо­вод­ству отец Бла­го­чин­ный Ор­лов; – по цер­ков­но­сла­вян­ско­му чте­нию и уста­ву – свя­щен­ник за­во­до-Алек­сан­дров­ской церк­ви отец Алек­сандр Пас­ту­хов. Внут­рен­ний рас­по­ря­док жиз­ни слу­ша­те­лей кур­сов уста­нов­лен был сле­ду­ю­щий:

– в 6.30 ча­сов утра мо­лит­ва, по­сле неё чай, за­тем с 8 ча­сов до 1.30 ча­сов дня за­ня­тия;
– в 2 ча­са обед;
– в 4 ча­са чай, с 5 до 8 ча­сов сно­ва за­ня­тия;
– в 9 ча­сов чай (вме­сто ужи­на), а по­сле него об­щая ве­чер­няя мо­лит­ва.

Ве­чер­них за­ня­тий в ка­ну­ны празд­ни­ков и утрен­них за­ня­тий в дни са­мих празд­ни­ков на кур­сах не про­из­во­ди­лось, а слу­ша­те­ля­ми их от­прав­ля­лись в эти дни Бо­го­слу­же­ния в мест­ных Усоль­ских церк­вах, при­чем кур­си­сты яв­ля­лись и ру­ко­во­ди­те­ля­ми об­ще­на­род­но­го пе­ния. А вот ка­кая ин­те­рес­ная и об­шир­ная по объ­е­му про­грам­ма прой­де­на бы­ла слу­жи­те­ля­ми кур­сов в те­че­нии трех недель. По тео­рии пе­ния: эле­мен­тар­ные све­де­ния об опре­де­ле­нии му­зы­ки и пе­ния, о зву­ках во­об­ще, о му­зы­каль­ных зву­ках, дол­го­те, вы­со­те, темб­ре и си­ле, нот­ном стане, но­то­пи­са­нии, клю­чах, ин­тер­ва­лах, зна­ках из­ме­не­ния, гам­ме во­об­ще и в част­но­сти ди­а­то­ни­че­ской и хро­ма­ти­че­ской, о ма­жор­ных и ми­нор­ных то­нах, о ме­ло­дии и транс­по­зи­ции, об из­ме­не­нии дол­го­ты зву­ков и опре­де­ле­нии строя ме­ло­дии; на­чаль­ные све­де­ния о гар­мо­нии – об ак­кор­дах, двух­го­лос­ной гар­мо­нии, тре­зву­чии, об­ра­ще­нии тре­зву­чий, рас­по­ло­же­нии го­ло­сов, за­дер­жа­нии, подъ­еме, про­хо­дя­щих но­тах, раз­ме­ре и рит­ме, об уда­ре­нии и па­у­зе, о зна­че­нии точ­ки при но­тах, бре­ви­се, ре­при­зе, зна­ках си­лы зву­ка, о син­ко­пе, тес­ной и ши­ро­кой гар­мо­нии, на­кло­не­нии в пес­но­пе­ни­ях, ла­дах, да­ва­нии то­на хо­ру; о то­нах – ос­нов­ном и ввод­ном, кон­со­нан­се и дис­со­нан­се, о пре­по­да­ва­нии пе­ния в шко­ле и об управ­ле­нии неболь­шим хо­ром.

По окон­ча­нии за­ня­тий на кур­сах слу­ша­те­лям их про­из­ве­де­ны бы­ли по­ве­роч­ные ис­пы­та­ния в об­ла­сти прой­ден­ных ими пред­ме­тов, при­чем все они, бла­го­да­ря сво­им усерд­ным, уси­лен­ным на кур­сах за­ня­ти­ям, об­на­ру­жи­ли вполне удо­вле­тво­ри­тель­ные по­зна­ния. На от­че­те ру­ко­во­ди­те­лей кур­сов о про­ис­хо­див­ших на них за­ня­ти­ях Его Прео­свя­щен­ство, Прео­свя­щен­ней­ший Ан­д­ро­ник по­ло­жил 11–го июня ре­зо­лю­цию сле­ду­ю­ще­го со­дер­жа­ния: «Ра­ду­юсь та­ко­му усерд­но­му де­лу и бла­го­да­рю всех по­тру­див­ших­ся». Да по­слу­жит эта ми­ло­сти­вая ар­хи­пас­тыр­ская бла­го­дар­ность долж­ным воз­да­я­ни­ем по­хва­лы Вла­ды­ки, да по­слу­жат ру­ко­во­дя­щим об­раз­цом при устрой­стве по­доб­ных кур­сов в дру­гих Бла­го­чин­ни­че­ских окру­гах на­шей Епар­хии».

Цер­ков­но–пев­че­ские кур­сы про­шли на вы­со­ком уровне, по окон­ча­нии их от­цу Вя­че­сла­ву, в чис­ле дру­гих ор­га­ни­за­то­ров, бы­ла вы­ска­за­на бла­го­дар­ность слу­ша­те­лей: «Дья­ко­ны и пса­лом­щи­ки 1–го и 4–го окру­гов, Со­ли­кам­ско­го уез­да, быв­шие на пер­вых в епар­хии окруж­ных пса­лом­щи­че­ских кур­сах в се­ле Усо­лье с 19 мая по 9 июня 1915 го­да, при­но­сят ис­крен­нюю бла­го­дар­ность сво­е­му Ар­хи­пас­ты­рю и От­цу, Его Прео­свя­щен­ству, Прео­свя-щен­ней­ше­му Ан­д­ро­ни­ку, а так­же от­цу, за­ве­ду­ю­ще­му кур­са­ми бла­го­чин­но­му 1–го окру­га свя­щен­ни­ку Н. Ор­ло­ву, от­цу бла­го­чин­но­му 4–го окру­га В. Мель­ни­ко­ву, от­цам лек­то­рам В.Лу­ка­ни­ну; свя­щен­ни­ку И. Лю­би­мо­ву за со­чув­ствен­ное от­но­ше­ние к нуж­дам кур­сов».
Ещё два го­да про­слу­жил отец Вя­че­слав при за­во­до-Ки­зе­лов­ской церк­ви, а 27 июня 1916 го­да, его пе­ре­ве­ли на Се­реб­рян­ский за­вод Кун­гур­ско­го уез­да на ва­кан­сию пса­лом­щи­ка. По­чти сра­зу по­сле пе­ре­во­да отец Вя­че­слав по­да­ет про­ше­ние пе­рей­ти в за­штат, и через ме­сяц, 18 июля, его прось­ба бы­ла удо­вле­тво­ре­на. На­хо­дясь за шта­том, из-за сво­их мно­го­чис­лен­ных бо­лез­ней, отец Вя­че­слав про­дол­жал слу­жить и ру­ко­во­дить дет­ским цер­ков­ным хо­ром в Се­реб­рян­ском цер­ков­ном дет­ском при­юте.

Недол­го про­слу­жил он в Се­реб­рян­ской церк­ви. В ок­тяб­ре 1916 го­да о. Вя­че­слав пе­ре­ехал слу­жить в го­род Шад­ринск Ека­те­рин­бург­ской епар­хии, где пре­по­да­вал цер­ков­ное пе­ние в Шад­рин­ском Алек­се­евс ком ре­аль­ном учи­ли­ще. Из го­ро­да Шад­рин­ска отец Вя­че­слав вер­нул­ся в Перм­скую Епар­хию. 4 мар­та 1918 го­да он был на­зна­чен в Невьян­ский за­вод Ека­те­рин­бург­ской епар­хии в ка­че­стве ре­ген­та – ме­сто сво­ей бу­ду­щей му­че­ни­че­ской кон­чи­ны. В неспо­кой­ное вре­мя на­ча­лось слу­же­ние от­ца Вя­че­сла­ва на Гор­но­за­вод­ском Ура­ле: шёл 1918 год. В Невьян­ском за­во­де дья­кон Вя­че­слав слу­жил в Спа­со-Пре­об­ра­жен­ском со­бо­ре пять с по­ло­ви­ной ме­ся­цев.

Ле­том 1918 го­да на тер­ри­то­рии Невьян­ско­го за­во­да и в бли­жай­ших на­се­лен­ных пунк­тах: Шу­ра­лин­ском и Верхне-Та­гиль­ском за­во­дах рас­по­ло­жил­ся ре­во­лю­ци­он­ный от­ряд «Крас­ные ор­лы» – это осо­бый, спе­ци­аль­ный, ка­ра­тель­ный от­ряд, сфор­ми­ро­ван­ный в го­ро­де Ка­тай­ске ор­га­на­ми Со­вет­ской вла­сти для «усми­ре­ния» и по­дав­ле­ния лю­бых вос­ста­ний, ми­тин­гов и вы­ступ­ле­ний на­се­ле­ния про­тив боль­ше­вист­ских вла­стей. В кра­е­вед­че­ском му­зее го­ро­да Ка­тай­ска, оста­лись мно­го­чис­лен­ные вос­по­ми­на­ния крас­но­ар­мей­цев из это­го от­ря­да. Чи­тая их «от­кро­ве­ния» удив­ля­ешь­ся, с ка­ким ци­низ­мом и по­хваль­бой они пи­шут о том, как уби­ва­ли свя­щен­ни­ков и ми­рян. Лю­дей чет­вер­то­ва­ли, жи­вьем за­ка­пы­ва­ли в зем­лю, глу­ми­лись, при­ме­ня­ли к ним са­мые звер­ские пыт­ки. Слу­ча­лось, что из­му­чен­ных и уми­ра­ю­щих стра­даль­цев, про­сив­ших во­ды, крас­но­ар­мей­цы ки­да­ли в лу­жи про­ли­той ими же кро­ви, за­став­ляя её пить… Са­мым рас­про­стра­нен­ным спо­со­бом уни­что­же­ния цер­ков­ных слу­жи­те­лей бы­ли рас­стре­лы, чет­вер­то­ва­ние и утоп­ле­ния. То­пи­ли их не толь­ко в ре­ках, но и в ко­лод­цах. «Крас­но­ор­лов­цам» не бы­ло под час да­же и 20-ти лет. За эти-то «по­дви­ги» мно­гие из них бу­дут по­том по­лу­чать пер­со­наль­ные пен­сии: как са­ми, так и их де­ти, и вну­ки…

Вот что рас­ска­зы­ва­ла га­зе­та «За­ураль­ский край», сви­де­тель­ни­ца тех ро­ко­вых со­бы­тий 1918 го­да: «…По Ура­лу. В Невьян­ске. Ли­цо, на днях при­е­хав­шие из Невьян­ска, со­об­щи­ло нам неко­то­рые ин­те­рес­ные по­дроб­но­сти пре­бы­ва­ния там боль­ше­вист­ской вла­сти. За по­след­ние ме­ся­цы боль­ше­вист­ский тер­рор до­шел в Невьян­ске до невоз­мож­ных пре­де­лов. Осо­бен­ную же­сто­кость про­яв­лял пред­се­да­тель быв­ше­го Ека­те­рин­бург­ско­го уезд­но­го со­в­де­па, ле­вый с.-р. Му­хин.

Рас­стре­лы со­вер­ша­лись не де­сят­ка­ми, а сот­ня­ми – по­чти нет до­ма, где бы ни бы­ло по­стра­дав­ше­го от боль­ше­ви­ков. Меж­ду про­чим, бы­ла рас­стре­ля­на жен­щи­на и её 6–ти лет­няя де­воч­ка, за то, что её муж пе­ре­шёл на сто­ро­ну че­хо­сло­ва­ков. Рас­ска­зы­ва­ют, что ко­гда к ней явил­ся ка­кой-то ко­мис­сар с во­про­сом, где её муж, – она от­ве­ти­ла:

– Вы са­ми зна­е­те, что он уехал, я не мо­гу знать, где он на­хо­дит­ся.

– Так вот, чтобы ты зна­ла, где твой муж, я те­бя рас­стре­ляю, ска­зал ко­мис­сар.

Мно­гие жерт­вы боль­ше­вист­ско­го тер­ро­ра сбра­сы­ва­лись жи­вы­ми в шах­ту, вер­стах в ше­сти от Невьян­ска. Все, кто толь­ко мог, бе­жа­ли из за­во­да и скры­ва­лись. Меж­ду про­чим, один ав­то­мо­би­лист, скрыв­ший­ся по­сле июнь­ско­го вос­ста­ния в Невьян­ске, про­си­дел в сто­ге се­на 72 дня. За все это вре­мя, кре­стьяне при­но­си­ли ему пи­щу, тща­тель­но сле­дя за тем, чтобы его не от­кры­ли крас­но­ар­мей­цы. Дру­гой ав­то­мо­би­лист про­ле­жал 40 дней в яме, вы­ло­жен­ной сло­ем се­на, при­кры­той свер­ху дос­ка­ми с зем­лёй. И за ним так же тща­тель­но уха­жи­ва­ли кре­стьяне, при­но­ся ему каж­дую ночь пи­щу и от­кры­вая на это вре­мя дос­ки. Меж­ду про­чим, в Невьян­ских ле­сах укры­вал­ся бо­лее двух ме­ся­цев член Учре­ди­тель­но­го со­бра­ния Куз­не­цов, слу­чай­но очу­тив­ший­ся во вре­мя июнь­ско­го вос­ста­ния в Невьян­ске. Всё, что толь­ко мож­но бы­ло, боль­ше­ви­ки по­ста­ра­лись увез­ти… На­стро­е­ние сре­ди на­се­ле­ния по­дав­лен­ное, так как оно всё ещё не мо­жет прий­ти в се­бя по­сле недав­них ужа­сов; мно­гие до сих пор ещё скры­ва­ют­ся в ле­сах, мно­гие уве­зе­ны в ка­че­стве за­лож­ни­ков».
Власть на тер­ри­то­рии Невьян­ско­го за­во­да ме­ня­лась то­гда очень ча­сто: то крас­ные, то бе­лые… В тот мо­мент Невьян­ский за­вод был за­нят крас­ны­ми. И со сто­ро­ны мест­ных, «крас­ных» вла­стей был при­каз о том, чтобы не про­во­дить ни­ка­ких «сбо­рищ» по лю­бым по­во­дам. По вос­по­ми­на­ни­ям участ­ни­ков со­бы­тий, 6 (19) ав­гу­ста 1918 г. дол­жен был вновь от­ме­чать­ся пре­столь­ный празд­ник Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра в Невьян­ске.

На­ка­нуне отец Вя­че­слав со сво­им хо­ром, го­стя­ми и хо­ри­ста­ми Свя­то-Тро­иц­ко­го хра­ма г. Ки­зе­ла, при­е­хав­ши­ми спе­ци­аль­но на это тор­же­ство. Си­де­ли ве­че­ром в до­ме и об­суж­да­ли план про­ве­де­ния хра­мо­вых тор­жеств. Был ве­чер. Ок­но в до­ме бы­ло пло­хо за­што­ре­но, и лу­чик све­та чуть-чуть про­са­чи­вал­ся на ули­цу. Был ко­мен­дант­ский час. Об­на­ру­жив свет, крас­но­ар­мей­цы во­рва­лись в дом и аре­сто­ва­ли всех, кто там был. На сле­ду­ю­щий день под кон­во­ем всех их при­ве­ли к Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру и за ал­та­рем за­ста­ви­ли рыть мо­ги­лы.

Отец Вя­че­слав был сре­ди при­хо­жан, и так­же рыл мо­гил­ку. Он с до­сто­ин­ством по­про­сил крас­но­ар­мей­цев, доз­во­лить ему по­мо­лит­ся пе­ред смер­тью в со­бо­ре. Не услы­шав от­ве­та, отец Вя­че­слав мед­лен­но по­шел в со­бор, ти­хо чи­тая мо­лит­ву «за упо­кой» сво­ей ду­ши. Вой­дя в храм, он ви­дел, как «крас­но­ор­лов­цы» сры­ва­ют со стен ико­ны, бро­са­ют их на пол, при этом вы­ла­мы­ва­ют дра­го­цен­ные окла­ды, кру­ша всё, что по­па­да­ло им под ру­ки. Он бы­ло всту­пил­ся, но не мог быть услы­шан. Стоя спи­ной к «вар­ва­рам» отец Вя­че­слав мо­лил­ся пе­ред об­ра­за­ми.

Ви­дя его мо­ля­щим­ся, один из «ор­лов­цев» вы­стре­лил от­цу Вя­че­сла­ву пря­мо в спи­ну. Этим вы­стре­лом он и был убит на­по­вал, убит пря­мо в хра­ме, за мо­лит­вой… Его во­ло­ком вы­та­щи­ли из со­бо­ра и бро­си­ли в мо­гил­ку, ещё тёп­лую вы­ры­тую его ру­ка­ми. В тот день бы­ли рас­стре­ля­ны все, кто был с ним, о чём сви­де­тель­ству­ют за­пи­си в мет­ри­че­ской кни­ге Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра Невьян­ско­го за­во­да, за 1918 год. 16 ав­гу­ста 1918 го­да яви­лось для от­ца Вя­че­сла­ва ро­ко­вым. А на­ка­нуне, 15 чис­ла празд­но­ва­лась па­мять пе­ре­не­се­ния мо­щей Пер­во­му­че­ни­ка Сте­фа­на Ар­хи­ди­а­ко­на. На служ­бе зву­ча­ли сло­ва чте­ния из св. Апо­сто­ла, чи­тал отец Вя­че­слав:

«…И ка­ме­ни­ем по­би­ва­ху Сте­фа­на, мо­ля­ща­ся и гла­го­лю­ща: Гос­по­ди Иису­се, при­и­ми дух мой. Пре­клонь же ко­ле­на, возо­пи гла­сом ве­лим: Гос­по­ди, не по­ста­ви им гре­ха се­го. И сия рек успе». (Де­я­ния св. Апо­сто­лов, гл. 7, стих 58-60.)

Для от­ца Вя­че­сла­ва – эти сло­ва ока­за­лись про­ро­че­ски­ми.

«Кли­ки, гроз­ные кли­ки, раз­да­ют­ся во­круг… пред тол­пой Весь ис­тер­зан­ный, кро­вью за­ли­тый, На ко­ле­нях Апо­стол Свя­той. То Сте­фан…»,
…так пи­сал о му­че­ни­че­ской кон­чине Ар­хи­ди­а­ко­на Сте­фа­на, бу­ду­щий но­во­му­че­ник свя­щен­ник Ар­ка­дий Га­ря­ев, так же по­стра­дав­ший от от­ря­да «Крас­ных ор­лов»…
«…То Сте­фан… Но моль­бы о по­ща­де Не услы­шат му­чи­те­ли, – нет: Его взо­ры вос­тор­гом бли­ста­ют, Шлёт он смер­ти же­лан­ной при­вет. Не страш­ны ему кам­ни, сво­бод­ный, По­сле смер­ти те­лес­ной, ду­шой Он пред­станет Хри­сту, – во­жде­лен­ный, Он най­дёт там при­ют и по­кой. Что ж му­че­нья зем­ные? Мо­лить­ся, По­ка мо­жет, спе­шит он за тех, Па­ла­чей сво­их: «От­че, про­стит­ся Пусть им этот кро­ва­вый их грех…». (о. Ар­ка­дий Га­ря­ев)

По со­хра­нив­шим­ся до­ку­мен­там отец Вя­че­слав вме­сте с при­хо­жа­на­ми был по­хо­ро­нен воз­ле ал­та­ря пра­во­го пре­де­ла Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го Со­бо­ра. От­пе­вал свя­щен­но­му­че­ни­ка Вя­че­сла­ва вме­сте с безы­мян­ны­ми бра­тья­ми свя­щен­ник о. Иоанн Ры­бо­ловлев, ко­то­рый позд­нее сам бу­дет ре­прес­си­ро­ван. Ста­ро­жи­лы рас­ска­зы­ва­ют, что в 80-е го­ды ХХ ве­ка при про­клад­ке во­до­про­во­да за ал­та­рем со­бо­ра сня­ли слой зем­ли, где об­на­ру­жи­ли три гро­ба. По­том, в 90-е го­ды, при ве­де­нии ра­бот по вос­ста­нов­ле­нию со­бо­ра, при вскры­тии зем­ли бы­ли вновь об­на­ру­жи­ва­е­мы остан­ки неиз­вест­ных лю­дей. Но рас­коп­ки при­оста­но­ви­ли, а име­на усоп­ших оста­ва­лись неиз­вест­ны­ми. Ме­сто это бы­ло до вре­ме­ни за­сы­па­но зем­лёй в ожи­да­нии даль­ней­ших су­деб Бо­жи­их.

Свя­той му­че­ник дья­кон Вя­че­слав Невьян­ский (Лу­ка­нин) – был ка­но­ни­зи­ро­ван в ли­ке Но­во­му­чен­ни­ков Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, опре­де­ле­ни­ем Свя­щен­но­го Си­но­да от 17 июля 2002 г. В суб­бо­ту, 16 ав­гу­ста 2003 го­да, в г. Невьян­ске со­сто­я­лось дол­го­ждан­ное со­бы­тие – пе­рео­свя­ще­ние вос­ста­нов­лен­но­го Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра. Это тор­же­ство воз­гла­вил Его Вы­со­ко­прео­свя­щен­ство, Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ший Ар­хи­епи­скоп Ека­те­рин­бург­ский и Вер­хо­тур­ский Ви­кен­тий.

Освя­ще­ние со­бо­ра бы­ло на­зна­че­но на­ка­нуне празд­ни­ка Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. По Бо­жье­му про­мыс­лу, освя­ще­ние со­бо­ра сов­па­ло с днём му­че­ни­че­ской кон­чи­ны свя­то­го му­че­ни­ка Вя­че­сла­ва Невьян­ско­го (Лу­ка­ни­на). И Храм Бо­жий вновь был окроп­лен свя­той во­дой как неко­гда, 85 лет на­зад, он был освя­щен му­че­ни­че­ской кро­вью свя­то­го му­че­ни­ка Вя­че­сла­ва Невьян­ско­го. Ко­гда со­бор на­хо­дил­ся в по­ру­га­нии и под его кры­шей на­хо­дил­ся один из це­хов мест­но­го за­во­да, то ра­бо­тав­шие там лю­ди сви­де­тель­ству­ют, что неод­но­крат­но слы­ша­ли в «це­хе» ан­гель­ское пес­но­пе­ние, не до­га­ды­ва­ясь при том о его про­ис­хож­де­нии. А по­мощь шла к нам по мо­лит­вам свя­то­го му­че­ни­ка Вя­че­сла­ва Невьян­ско­го.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-vjacheslav-lukanin